Организация науки: Академическая наука
В статье «Нам нужна новая экономика», опубликованной в газете «Ведомости» 30 января, Владимир Путин скупо упомянул о Российской академии наук в контексте реформы образования. Редакция STRF.ru попросила вице-президента РАН, директора Института проблем химической физики РАН, академика Сергея Алдошина прокомментировать высказывания премьера.
«Восстановление инновационного характера нашей экономики надо начинать с университетов – и как центров фундаментальной науки, и как кадровой основы инновационного развития»
– Это закономерно, поскольку политика государства последних лет, в общем, заключалась в том, чтобы и поднять уровень образования университетов, и стимулировать в них развитие исследовательского потенциала. Ряд университетов получил статус «государственных национальных исследовательских». Перераспределение сил в системе организации науки в нашей стране, возможно, в будущем, и принесёт свои плоды. Однако сейчас основной массив фундаментальных исследований выполняется в Российской академии наук, государственных научно-исследовательских центрах, а также в нескольких крупных университетах, таких как Московский и Санкт-Петербургский. В настоящее время, на мой взгляд, более важным является вопрос сохранения высокого уровня образования в области естественных наук – как в средней, так и в высшей школе.
«Для Российской академии наук, ведущих исследовательских университетов и государственных научных центров должны быть утверждены десятилетние программы фундаментальных и поисковых исследований. Но такие программы надо будет защищать, а по ходу их исполнения регулярно отчитываться. Не перед чиновниками Минобрнауки – перед налогоплательщиками и научным сообществом с привлечением авторитетных международных специалистов»
Согласно уставу Российской академии наук, мы уже работаем по Программе фундаментальных исследований, утверждённой правительством. Этот подход для нас не нов. Я думаю, что будет полезно введение практики десятилетних программ исследований и для государственных научных центров (ГНЦ), и для университетов. Стандарты и требования к науке должны быть одинаковыми, как и принципы финансирования.
Мы готовы работать по десятилетней программе. В этом году правительственная «Программа фундаментальных научных исследований государственных академий наук на 2008–2012 годы» заканчивается, мы разрабатываем новую программу, вполне возможно, она будет рассчитана на десятилетний срок. При этом существует План фундаментальных исследований РАН на период до 2025 года. Таким образом, мы имеем и краткосрочную, и долгосрочную перспективу развития научных знаний. Увеличение срока программы, может быть, и правильный шаг: фундаментальные исследования обычно не дают быстрого результата, однако, с другой стороны, спланировать перспективную программу фундаментальных исследований на 10 лет иногда сложнее, чем на 5 лет.
Что касается оценки данных программ налогоплательщиками и научным сообществом – это просто необходимо. Но Российская академия наук всегда обеспечивала возможность такой оценки. Мы не только ежегодно отчитываемся перед правительством и президентом страны – итоги реализации программ в общем доступе представлены на сайте РАН. Наши учёные регулярно участвуют в международных конференциях и выставках, где зарубежные коллеги могут оценить уровень наших разработок, и публикуют материалы по последним исследованиям как в российских, так и в высокорейтинговых иностранных журналах.
Кстати, количество публикаций в зарубежных журналах, которые часто имеют более высокий импакт-фактор, чем российские, сейчас является одним из важнейших показателей эффективности работы академических институтов.
Мы много раз обсуждали этот вопрос с Министерством образования и науки, на наш взгляд, значение этого формального показателя преувеличено. Результаты исследований наших учёных должны быть максимально полно представлены прежде всего в отечественных журналах, это очевидно.
Сама оценка эффективности, которую с 2010 года обязаны регулярно проводить все научные организации РАН, по сути, является инструментом отчётности перед налогоплательщиками и перед научным сообществом, способствующим модернизации государственного сектора науки.
«Преимущественное развитие научно-исследовательских университетов не означает пренебрежения ролью Российской академии наук и государственных научных центров. Наоборот, устойчивое развитие институтов РАН возможно только в условиях, когда они могут выбирать себе сильные пополнения»
Конечно, мы заинтересованы в молодых сотрудниках, которые к нам приходят из университетов. Поэтому Российская академия наук всегда поддерживала тесные связи с ведущими вузами и сегодня их развивает. Например, в МГУ уже шестой год работает созданный совместно с РАН физико-химический факультет, в 2011 году переименованный в факультет фундаментальной физико-химической инженерии. Его задачей является воспитание специалистов, имеющих опыт практической работы в активно действующих научно-исследовательских институтах РАН. С первого курса студенты участвуют в реальных научных проектах, ведут исследования в составе научных групп.
Большинство членов Российской академии наук сегодня читают лекции в университетах, многие возглавляют кафедры и факультеты. Есть примеры глубокой интеграции и со стороны вузов. Например, Московский физико-технический институт – знаменитый Физтех, сегодня практически в каждом крупном институте, работающем в области физики и химии, имеет одну или две базовые кафедры. Цель такого взаимодействия – не просто выпуск высокообразованных кадров, но и целевая подготовка талантливой, активной молодёжи для работы в науке.
О разделе «Преодолеть технологическое отставание»
В статье Владимира Владимировича очень правильно сказано: если у нас не будет своих высоких технологий, то мы будем покупать их на Западе за свои ресурсы. Более того, закупка зарубежных технологий повлечёт за собой и зависимость в их обслуживании.
«Продавая новейшие технологические разработки, фирма-поставщик, как правило, стремится оставить за собой все сколько-нибудь сложные элементы обслуживания оборудования и технологических процессов»
Сейчас, приобретая западную технологию, к примеру по переработке нефти, далеко не новаторскую, мы также обязуемся по договору в течение определённого времени закупать катализаторы у компании-поставщика. То же касается и сервисного обслуживания. В этой схеме изначально заложено технологическое отставание, зависимость от продавца.
Раньше фундаментальные разработки, создаваемые в Российской академии наук, проходили этап предпромышленной подготовки в отраслевых проектных институтах, конструкторских, технологических бюро, обладающих собственной экспериментальной базой. Сегодня институты РАН сами должны обеспечивать эту подготовку и практическое внедрение результатов фундаментальных исследований. Создание малых инновационных предприятий и центров коммерциализации технологий – безусловно – важно, но это следующее звено в «инновационной цепи». В структуре РАН должны появиться своего рода «пилотные центры» – например по нефтехимии, центры, где технологии отрабатывались бы на экспериментальных полупромышленных установках, доводились до стадии внедрения на производстве, оформленной интеллектуальной собственности.
В этой связи жизненно важную роль для наших разработок сейчас играют приборостроительные ФГУПы РАН. Это одни из немногих предприятий, оставшихся ещё от системы отраслевых институтов и КБ, обладающие высококвалифицированным техническим персоналом и производственными мощностями. Благодаря им мы можем проводить НИОКР, доводить наши разработки до создания макетов приборов, до разработки технической документации, обеспечивать сервис технологий после внедрения. Одним из ярких примеров является успешно работающий на российском и зарубежном рынке ФГУП «Экспериментальный завод научного приборостроения» в Черноголовке.
Ещё один путь – активно развивать государственные научные центры, которые также могут взять миссию подготовки технологий к внедрению. Сейчас, например, по направлению новых функциональных материалов институты РАН плодотворно сотрудничают с Всероссийским научно-исследовательским институтом авиационных материалов (ВИАМ) под руководством академика Евгения Каблова. Мы фактически работаем вместе, проводя фундаментальные исследования и реализуя проекты уже по созданию конкретных инновационных материалов.
Однако существующие ГНЦ по своим специализациям охватывают далеко не все направления значимых научных исследований.
Считаю очень важным, что в своей статье Владимир Владимирович упомянул в числе приоритетных для возвращения технологического лидерства России такие отрасли, как композитные и неметаллические материалы, фармацевтику. Когда были объявлены пять основных направлений модернизации российской экономики президентом страны Дмитрием Медведевым, наши институты подготовили около 180 проектов по внедрению новых технологий и продуктов. Мы также предложили включить в этот список и направление «Новые материалы», с которым так или иначе связано успешное развитие большинства перечисленных областей.
РАН выступала с инициативой присвоения статуса приоритетного направления и фармацевтике – мы неоднократно обращались по этому вопросу в правительство и к президенту. Сейчас в России импорт лекарств составляет более 70 процентов в стоимостном выражении. Более того, практикуется перенос в Россию второсортных разработок в обмен на обеспечение клинических испытаний на российской базе. При этом у нас в стране за последние годы проведены уникальные биологические и химические исследования и получен ряд очень нужных препаратов, которые необходимо запускать в производство. Но нет развитого сектора высокотехнологичных предприятий, а главное – общей концепции развития работ по созданию инновационных лекарств.
Решить эту глобальную проблему, как и проблему технологического обновления нефтеперерабатывающей отрасли, в частности, должны помочь технологические платформы, которые являются формой кооперации науки, бизнеса и государства для внедрения инноваций. РАН выступила инициатором восьми и стала участником ещё одиннадцати из 27 утверждённых правительством России технологических платформ, в их числе: «Медицина будущего», «Биоиндустрия и биоресурсы – Биотех2030», «Новые полимерные композиционные материалы и технологии», «Материалы и технологии металлургии», «Глубокая переработка углеводородных ресурсов», «Национальная суперкомпьютерная технологическая платформа» и другие.
РАН также провела активную работу по формированию программ инновационного развития госкомпаний (ПИР). Мы направили около 400 предложений в 47 ведущих российских корпораций, таких как ГК «Росатом», ГК «Ростехнологии», ОАО «Объединённая авиастроительная компания», ОАО «Российские железные дороги», ОАО «НК “Роснефть”», ОАО «ФСК “ЕЭС”» и другие. Ряд программ уже утверждён, и мы рассчитываем на плотную эффективную работу по нашим проектам. Предполагается, что ПИРы стимулируют компании с государственным участием направлять на исследования и разработки от 3 до 5 процентов валового дохода, тогда процесс модернизации станет системным.
Что касается в целом развития инновационных предприятий, то здесь обнадёживающе прозвучал тезис премьер-министра о налоговых и таможенных стимулах для инвесторов.
Модернизация промышленности на основе внедрения инноваций требует активного и системного участия государства. В первую очередь, речь идёт о налоговых льготах и долгосрочных кредитах по разумным ставкам для бизнеса – для ведения государственных или собственных программ НИОКР, оснащения предприятий новым оборудованием. И расходоваться эти средства должны на освоение не зарубежных, а отечественных технологий, качество и конкурентоспособность которых необходимо подтверждать независимыми маркетинговыми исследованиями и экспертными оценками.
Важно, чтобы со стороны реального сектора, промышленности начал формироваться спрос на инновации, развивалась система заказа на проведение научных исследований. Работа с институтами РАН должна стать плановой, повседневной и... выгодной для российских предприятий.
Комментарии других экспертов:
Принуждение или заблуждение?
Будущее «Сколково» прояснилось
Рецензия Константина Северинова на статью Владимира Путина
